Ужгород-80

Семинар назывался "Проблемы реализации современных языков программирования" и происходил в Ужгороде с 23 по 26 сентября 1980 года. Организатором был один из отделов Института кибернетики города Киева. Участников набралось человек 130; из Дубны было шестеро, двое из них — дамы, Таня и Лариса.

Правила оргкомитета строгие: регистрация участников только 22-го и только с 9 до 17. Единственный вид транспорта, которым можно попасть в Ужгород в указанный интервал — Ан-24 с посадками в Киеве и Львове, вылетающий в полвторого ночи из Быково. Первое приключение: на полпути между Москвой и Быковом ломается автобус... но все хорошо кончается, подбирает следующий экспресс, успеваю.

Лайнер Ан-24 очертаниями напоминает корову. Столь смелая компоновка позволила конструктору еще лет пятнадцать тому назад решить проблему века, стоящую сейчас перед создателями аэробуса: багаж — при себе. Пользователь Ан-24 сам несет свой чемодан и ставит на стеллаж в носовом отсеке; затем по низкому, убирающемуся внутрь трапу проникает во чрево и ненадолго обретает покой. Через час с небольшим — посадка в Жулянах; его выпроваживают в ночь. В тесном, второразрядном, забитом сонным людом аэропорту ему объявляют, что вылет до Львов "задерживается метеоусловиями"; полтора часа томительного ожиданья; наконец — взлет и минут через сорок — посадка в Львове. Раннее утро, Свежо. Чисто. На площади всем желающим продают колбасу с пивом. Через полчаса — Ужгород.

Оргкомитет — дамский, и в программе семинара, как на праздничном столе, чего только нет.

Заливное из проблемно-ориентированных языков по-киевски.

Винегрет из разноязыких модулей. Система построения трансляторов на АЛМО-бульоне. Харьковские краевые задачи. Обработка символьной информации а ля Аксельрод. Метод формализованных технических заданий под кислым соусом из неэффективности. И т.д., и т.п.

На десерт докладывается одна АСУ, у которой язык общения — подмножество естественного языка, принятое у портовых грузчиков и биндюжников. Название системы, кажется, из того же подмножества, т.е. напечатанное, но до его обнародования, как и до общения в рамках системы, на семинаре дело не доходит, ибо система не работает.

Ощущение пестрого южного базара овладевает участником с первых же докладов и уже больше его не покидает.

— Кому языки очень высокого уровня для машин очень низкого уровня?!

— Алгебры! Алгебры! Упорядочивайте ваши деревья с помощью наших алгебр!

Две ученые дамы затеяли перебранку о том, что лучше: R-грамматика или L-грамматика. R-грамматика — средняя полоса, стройна, сдержанна, точна, L-грамматика — южный берег, выпукла, подвижна как ртуть, скорость выдачи информации — 2400 бод, без контроля по четности. Симпатии болельщиков на ее стороне.

На выезде из Дубны хорошо поговорить с дубненцем, работающим в соседней лаборатории, в соседнем отделе, а то я в соседней комнате. Оказывается — человек занимается любопытными вещами, а ты не подозреваешь об этом, хотя и здороваешься с ним и ходишь на семинары, где мы суконным языком, обрывками фраз (в программе — десять докладов) бубним о выполнении взятых обязательств, а пишем... господи, не вели за грехи мои толковать письмена наши, но возложи на меня камень тяжкий, семипудовый... В этот выезд удалось поговорить с Игорем Саламатиным из Нейтронки: жили вместе в гостинице. Интересно! Потом, когда на семинаре была объявлена общая дискуссия, мы коротко рассказали другим о наших собственных работах и, кажется, получили новую информацию для размышления. Общайтесь, люди!

Чуден город Ужгород! Тихо и плавно несет свои волны одночленная речка Уж... не то чтобы несёт, а так, журчит себе на донышке глубокого и просторного ложа... но страшен бывает Уж, когда тают снега в Карпатах; тогда выходит он из берегов, заливая картошку в близлежащих подвалах, и редкая птица долетает до его середины? По берегам его шумят леса, стоят замки и зеленеют виноградники. Цыгане полною толпою... но уж не толпою, а больше поодиночке... По Суворовскому бульвару, и. о. Дерибасовской в г. Ужгороде, неспешно шествует бывший барон; в его руке не кнут, но смычок; кланяются знакомые; расступаются зеваки; через минуту из дверей дегустационного зала вместе с исходящим посетителем в мир вырывается сгусток скрипичного рыданья.

Уж не говорим о погоде, когда не о чем говорить, говорим о снабжении.

Было от жены указание: привезти луку. К началу семинара уличные торговки, со знаками различия министерства торговли, т.е. наши, но по повышенной цене (90 к.), т. е. вроде бы и не наши, этот лук на каждом перекрестке, в каждой подворотне и под каждой сакурой (растет, оказывается, в Ужгороде!) продавали. К концу семинара этот повышенный лук исчез повсеместно и окончательно. А в день отъезда он же, характерного такого фиолетового цвета, как феникс из пепла, возродился на центральном рынке, но уже по два рубля.

Но есть, есть нежный фрукт, неподведомственный спекулянту; его нельзя купить-перепродать. Ласковая южная природа дарит его честному труженику, дразня преуспевающего паразита: накося выкуси! Груша! Но не та, известная всем зеленая разновидность, которой и человека-то убить — раз плюнуть. Настоящая груша душиста, как цветущий луг, нежна как любящая женщина, щемяще сладка как воспоминание о возможности, упущенной в молодости. Настоящая груша, созрев, сама падает с воспитавшего ее дерева и разбивается насмерть. Не упустить тот миг, когда она уже готова погибнуть, но еще только собирается это сделать! Саламатин, выходец из Ужгорода, на рынке покупал груши, только груши и ничего, кроме груш.

Замки... Альберт Иванович не посчитал за труд сгонять в Мукачево я обратно только затем, чтобы взглянуть на местный замок глазами очевидца. Организованной же экскурсии оказались доступны лишь ближние окрестности, и, доставленные в Невицкое к подножью некогда неприступной возвышенности, мы с трудом, но берем ее штурмом и оказываемся там, наверху, среди развалин и молодых, спортивного уклона туристов. От уцелевшей башни к крайнему дереву тянется веревка; взобравшись на башню и специальным образом нажившись, турист по одному бросается вниз и съезжает по веревке к дереву; девы при этом визжат; бригада из четырех человек отживляет спустившуюся человеко-единицу, и та мчится занимать очередь, чтобы взобраться на башню и т. д... Захваченные зрелищем разминки гарцующих по седым руинам красоток, мы так и не узнали, кто построил этот замок и почему его не уберегли. Только буки да сосны слышали рассказ экскурсовода, но они молчат...

Граница — в двух шагах. Самолету, взлетающему с ужгородского аэродрома, не хватает места для набора высоты, и разворачивается он по договоренности с Чехословакией, над ее территорией. Советская улица Ужгорода минует пограничную заставу и под тем же названием продолжается в ближайшем словацком селе. С шоссе открывается вид на цепь округлых, лесистых гор; они одинаковы как овечки в отаре, но эти две наши, а остальные — по ту сторону. На обочине — грузовик с дровами, нарушивший правила движения; с шофером

выясняет отношения не гаишник, а пограничник. Мы подъезжаем к первому шлагбауму, останавливаемся, выходим из автобуса. Слева — памятник "Украина — освободителям": бронзовый солдат, поднявший победное знамя над разрушенным вражеским дотом. Впереди гладкой пологой равниной стелется заграница; по шоссе уходит на ту сторону автобус с туристами; из окон, теснясь и оттирая друг друга, с любопытством выглядывают разноцветные торшеры.

Последнее приключение — на аэродроме. При регистрации выясняется, что "Москва" продала мое место дважды, и мне придется ждать у моря погоды. Я живо вспомнил эту "Москву": она работает в Дубне в кассе Аэрофлота, зовут ее Светой; билет я покупал заранее; приходил за ним дважды; за "услугу" взято 2.70; квитанции не было дано, и Наташа Петровская "услугу" мне не оплатит; по моим наблюдениям, других пользователей в кассе, кроме меня, в тот день не было... Но повезло и тут: перед самой посадкой выяснилось, что какая-то другая "Москва" забронировала, но не выкупила пять билетов на этот же рейс; неласковая женщина без слов бросила через стойку мой билет с отметкой о регистрации и, закрыв контору (напарница не вышла на работу), лично повела нас на посадку. В ее манерах еще угадывалась бывшая стюардесса, но габариты, дети и нервы уж не давали ей взлететь...

А. А. Корнейчук