Научно-фантастический рассказ

Муж доктора наук профессора Мущиновой домохозяин Феминов Николай Сергеевич насухо вытер последнюю вымытую им тарелку и присел на минутку отдохнуть от домашних хлопот. Все хозяйственные дела были сделаны. Дочка Элла с яблоком отправлена в школу, сын Петя с решенной курсовой — в институт, близнята Саша и Маша с запасными колготками отведены в ясли. Постельное белье в прачечную сдано, выстиранные с вечера платья жены отглажены, обед приготовлен; в оставшееся время Николай Сергеевич успел еще пропылесосить ковры, заплатить за квартиру и немного повязал. Не привыкший сидеть без дела, Феминов механически снял с полки банку с гречневой крупой, высыпал гречу на стол и стал медленно перебирать.

Невеселые мысли посещали его. Вчера снова в их чистую, уютную квартирку ввалилась орда женщин —коллег жены по работе, — и Николай Сергеевич как угорелый носился из кухни в гостиную и обратно, что-то готовил, мыл тарелки, опорожнял пепельницы и — улыбался. В гостиной было накурено, спорили об интегралах Лебега-Стильтьеса, искусственном интеллекте и прочей ерунде, а близнята не могли уснуть. “И потом жена даже не поцеловала меня, — с обидой подумал Феминов. — А ведь когда-то вместе учились в университете...” Николай Сергеевич всегда успевал лучше жены, но потом пошли дети, стирка, уборка, готовка — и работу пришлось оставить. “А ведь Сашка Холостиков, который всегда у меня списывал, уже кандидат...”

Телефонный звонок вывел его из задумчивости. Звонили из школы — Элла опять набедокурила: стреляла в учителя физики из рогатки, когда тот рассказывал о законе Ома, — просили зайти в школу отца или мать. “Мать, — с иронией подумал Феминов. — Разве ей есть дело до детей, только работа, да преферанс до четырех утра...”

“Уеду к папе”, — неожиданно решил он — и даже выпрямился, хотя в глубине души хорошо знал, что никуда он не уедет, потому что любит детей и хочет, чтобы у них было счастливое детство, чтобы они знали, что у них есть мать. И еще потому, что ему приятно поболтать в свободное время с приятелями, такими же домохозяинами, как и он сам, и как бы между прочим похвалиться новенькой бритвой, которую привезла ему жена из заграницы. “Все-таки я люблю ее”, — с внезапным приливом нежности подумал Николай Сергеевич, снял передник, отсчитал в кошельке мелочь и засуетился у вешалки. — Куплю к ужину коньяку, Верочке будет приятно”.