В. П. Шириков. О нём. Герои и прототипы Владислава Павловича

Впервые я по-настоящему понял, что такое литературный прототип, когда столкнулся с творчеством В. П. Ширикова. Шла вторая половина семидесятых годов. Владислав Павлович творил тогда в стенгазете “Импульс” и по совместительству руководил отделом развития и эксплуатации математического обеспечения в одной из лабораторий Объединённого института ядерных исследований. Это была самая весёлая лаборатория в институте, зато сейчас в ней самая низкая оплата труда.

Если человек долгое время находился в поле зрения Владислава Павловича, в какой-то момент он становился литературным материалом, из которого по законам юмористического жанра и вдохновения кроились герои будущих рассказов. Надо отметить особенность манеры, в которой работал Шириков. Всех, кого он брал на карандаш, он, конечно, литературно обрабатывал. То есть, работал как папа Карло, выстругивая и ошкуривая своих Буратино из того материала, который оказывался под рукой. Как правило, никто не пищал, выходя из-под литературного топора папы Славы, потому что он, человек от природы деликатный, обращался с материалом бережно, стараясь ограничиться только теми поправками, которые вытекали из логики характеров и требования сюжетной занимательности.

До этого мне никогда не приходилось встречаться и здороваться с прототипами литературных персонажей, а тут это случалось чуть ли не каждый день, и я до сих пор помню то необычное ощущение, которое в первое время возникало при встрече с ними. Любимыми персонажами Владислава Павловича были члены дирекции и друзья — все люди уважаемые, с научным или административным, на худой конец — партийным или профсоюзным весом. Они переходили из рассказа в рассказ, сохраняя собственные имена, фамилии, фактуру характеров. За два с половиной десятка лет выстроилась целая галерея полнокровных человеческих образов: М. Г. Мещеряков, Н. Н. Говорун, С. А. Щелев, В. Г. Маханьков, А. Д. Злобин, В. Е. Аниховский... Когда персонажей не хватало, обязательно подставлял плечо близкий друг и надёжный товарищ В. Я. Астахов.

Как я уже говорил, никто, как правило, не протестовал, но иногда не обходилось без недоразумений, и одного из таких недоразумений привело автора на заседание партбюро (хотя он всю жизнь был человеком принципиально беспартийным, даже когда стоял вопрос о том, ехать за границу, или нет).

В 1988 году печатный орган, постоянным автором которого, со дня основания, был Владислав Павлович, прекратил своё существование. В том году, кажется, рухнули все стенгазеты Советского Союза. С тех пор В. П. Шириков — на литературной пенсии. Но его рассказы, написанные, казалось бы, для узкого круга лиц, продолжают находить всё новых и новых читателей, в том числе — за пределами ОИЯИ и Дубны. В начале девяностых его рассказ “Лучшее средство для похудания” был напечатан в еженедельнике “Подмосковье” (и автору даже был выплачен гонорар). В 1996 году “Вести Дубны” бесплатно напечатали его “Цвет маренго”. И в выборе своём не ошиблись: 5 лет спустя этот рассказ был удостоен первой премии ОИЯИ в номинации “проза”. Слава пришла к Пушкину в 15 лет, к Шолохову — в 22. В отличие от них, свою первую литературную премию Владислав Павлович получил уже вполне сложившимся человеком. Хочется поздравить его с очередным некруглым юбилеем и пожелать ему творческих успехов не только на поприще создания и совершенствования новых компьютерных сетей, но и в излюбленном им некогда жанре юмористического рассказа:

— … Здесь лифт по плану должен быть, — засуетился начальник хозяйственного отдела и уверенно нырнул в боковой проём. “Не входи — убьёт!” — увидел я надпись над проёмом, но промолчал: у меня со Злобиным были старые счёты за гражданскую оборону.

— А-а-а!!! — раздалось из проёма, что-то прошумело и далеко внизу, в подвале ухнуло. “Слава те господи”, — подумал я.

— Нет там никакого лифта, — спокойно сказал Щелев. — Пошли так.