Их было двое на одного. Они били меня, лежачего, по чем попало, причем Ростовцев все норовил попасть по голове. “Так его, — спокойно сказал какой-то посторонний мужчина. — Кровь только смойте”. “Где кровь?!” — испугался Никитин, потому что это было его рук дело. “Ну, ладно, гады” — сказал я, поднимаясь с трудом. Потом в предбаннике мы пили магазинное пиво “из горла”, обливаясь и захлёбываясь от жадности. Распаренные мужики в нашу сторону не смотрели: завидовали. “Это ж надо, пиво в будете запретили продавать!” — зашёлся было один, но его не поддержали. Что толку? Хотя, конечно: баня без пива — не баня. В свое время. по словам Гиляровского, когда случались перебои с пивом, то в Устьинских банях в Москве получился скандал, посетители перебили окна, и во время драки публика разбегалась голая. При каждом удобном случае Ростовцев вспоминает Финскую сауну в Финляндии и наизусть цитирует инструкцию для посетителей, в частности, § 7: “После мытья пройди ещё раз в парильню, прогрейся и тогда отдохни, если хочешь, можешь ещё раз выпить пива, закусить прогретыми на камнях колбасками или отведать ещё чего-нибудь”. Чувствуете? А парильня... +130°, +140 С, так что доски раскаляются. Спросите того же Ростовцева: по неопытности он сразу полез и улегся на верхней полке. Страшно кричал человек, и потом ещё несколько дней был слегка не в себе. Между прочим, цитирование § 7 и дополнительно § 9 упомянутой инструкции имело неожиданный эффект.

В § 9 сказано: “Мы не рекомендуем быстро покидать сауну, можешь посидеть и отдохнуть у камина в предбаннике. Интересная беседа после бани укрепит тебя и твоих товарищей и создаст хорошее самочувствие”. “А что, девки, — сказала Н. Ширикова — “Не попробовать ли нам?” Девки сначала промолчали, но потом поддались: сначала О. Иванова, потом Кулюкина, Кухтина и пошло-поехало. Они несли с собой в баню пиво, потом в какой-то момент стлали па полочку простынку, усаживались — и я думаю, что мало кто из вас, дорогие читатели, не был обсужден в их интересной беседе. Первое время они не могли привыкнуть к тому, что через окошечко с улицы заглядывают какие-то мужики: Кулюкина при этом визжала на всю баню. потом, правда, был сделан разумный вывод: “Если кому интересно, так пусть смотрят”. Но все же, знаете ли, как-то все было не так, как-то не совсем по-домашнему... И тут у М. М. Кулюкина (из ЛЯПа) возникла одна простая идея. Основывалась она на таких соображениях. Мало ли уже каждый из нас член чего-нибудь платит за это деньги. Я, например, прихожу недавно в свою комнату, на столе лежит картонная книжечка, на ней написано “ОСВОД”, и лежит записочка: “Теперь ты, Слава, член ОСВОДа, занеси 50 коп. Пузынину”. Открываю книжечку, смотрю, якоря какие-то нарисованы. Зачем это мне, думаю? Отнес 50 копеек. Или еще: был на днях в нашем Министерстве на комиссии пользователей БЭСМ-6. Иду по коридору, вижу объявление: “Тогда-то и тогда-то отчетно-перевыборное собрание военных охотников”. Спрашиваю одного: а на кого же это охотятся военные охотники? “На гражданских” — говорит, и ушел. И мало ли еще что люди сообща делают. Строят, например, кооперативно. По все это чаще всего вредно для здоровья или дорого. А вот не скинуться ли нам и не построить ли финскую баньку? Где-нибудь при садах и чтобы Волга рядом, и чтобы потом прямо без ничего — и в речку? И чтобы было как в § 3 инструкции по финской бане: “На полке возможно и даже желательно основательно поколотить веником своего соседа, друга или жену, что в этих условиях полезно обоим”.