Цвет маренго

— Владислав Павлович, срочно к Михал Григорьичу!

По тревожным интонациям в голосе Валентины Семеновны я понял: случилось что-то серьезное.

В кабинете директора стояла напряженная тишина. Плотной кучей сидели все начальник отделов и представители общественных организаций, но одно из четырех кресел, на которые обычно кидаются как ошалелые, было на этот раз занято. “Не к добру это”, — подумал я.

— Садитесь, Владислав Павлович, ждём Вас! — сказал директор. — Мы тут посовещались и решили назначить Вас председателем комиссии по приемке помещений в новом корпусе. Вам туда первому въезжать! Посмотрите там, как и что, месяц же остался до сдачи! Особенно меня конференц-зал беспокоит, надо отделку посмотреть, поправить строителей, если что не так! Ковёр, например, нужен теплых тонов! Красный лучше. Возьмите в комиссию женщин со вкусом, Галину Аркадьевну Маханькову, например!

— Не пойдёт она, — мрачно буркнул Маханьков.

— Что значит не пойдёт? — повысил голос директор. — И Вы пойдёте, и Злобин, и Карлов! И вы, Сергей Александрович, на время отложите свою диссертацию!

— Какие у меня будут полномочия? — встал я.

— Считайте, что у Вас чрезвычайные полномочия, Владислав Павлович. Чрезвычайные!!!

На следующий день в 10 часов утра комиссия в полном составе собралась перед входом в новый корпус.

— Ты куда меня привел, Вова? — строго спросила Галина Аркадьевна. — Не мог предупредить? Я же в модельных туфлях.

— Здесь лифт по плану должен быть, — засуетился начальник хозяйственного отдела и уверенно нырнул в боковой проем. “Не входи — убьёт!” — увидел я надпись над проемом, но промолчал: у меня со Злобиным были старые счеты за гражданскую оборону.

— А-а-а!!! — раздалось из проема, что-то прошумело и далеко внизу, в подвале ухнуло. “Слава те господи,” — подумал я.

— Нет там никакого лифта, — спокойно сказал Щелев. — Пошли так.

Наверху сильно дуло.

— Давайте сюда, тут потеплее, — позвал Щелев. В огромном пустом помещении под потолком два мужика долепливали на стены какие-то плитки вроде пенопласта, с дырками.

— Вот это и есть ваш конференц-зал? — спросила Галина Аркадьевна.

— Ну! — ответил Щелев.

— И какой же это, интересно, умник додумался так отделывать стены? Здесь же деревянные панели нужны! А цвет-то, цвет... Это все надо убрать!

— Действительно, — сказал я мужикам, вспомнив про чрезвычайные полномочия, — вы это зря налепили. Вы это все отлепите!

— Одни говорят — клейте, другие — уберите, — раздалось из-под потолка, и мужики начали отдирать плитку.

Щелев почесал в затылке:

— Слушайте, никто не заметил, на каком мы этаже?

— На втором.

— Ой, — сказал Сергей Александрыч. — Это ведь не конференц-зал. Это машинный зал...

Мы быстренько вымелись из помещения, оставив Щелева объясняться с мужиками. “Мать, мать, мать...” — глухо понеслось вслед, но мы были уже двумя этажами выше. Наверху ждал представитель ОКС’а.

— Скажите, это конференц-зал? — спросили мы для верности.

— По-моему, да, — ответил представитель и покраснел. На месте капитальной стены торчали какие-то балки, рельсы, свободно открывалась панорама Дубны и ее окрестностей.

— Ерунда все это, — четко заявила Галина Аркадьевна. — Здесь надо сделать буфет и кафе. Установите легкие передвижные перегородки для интима. Стены в кафе покрасьте в золотистые тона, в самом зале — под цвет маренго. Ковер надо постелить зеленый.

— Директор сказал — красный, — засомневался я.

— У вас что тут, ночной бар будет? Покажите, что здесь у вас еще...

Представитель объяснил, где будет сидеть переводчик, где будут сидеть члены президиума.

— А кстати, где у вас... этот? — поинтересовались мы напоследок.

— Мест общего пользования на данном этаже не предусмотрено.

— Надо предусмотреть! — в один голос заявили мы и дружно пошли на выход.

Внизу ждал Александр Злобин.

— Как?!. — ахнул я.

— А ничего, — застенчиво улыбнулся Александр Дмитрич. — Там и глубина-то небольшая оказалась, по плану больше.

“Халтурщики все-таки эти строители,” — расстроился я.

— Ну как, товарищи, учли строители наши требования? Все выполнено? —спросил директор.

— Да нет, Михал Григорьич, — скорбно ответил Щелев. — Они говорят, неудобно им это, пусковой минимум из-за этого задерживается.

— Пусковой минимум, товарищи, задерживать нельзя! — сказал директор. —Пусть все остается по-старому!

“Ну что ж, — подумал я, — зато теперь я знаю, что это за цвет — маренго.”

Рисунки Ольги Благонравовой.