Объединенный институт ядерных исследований

МУЗЕЙ истории науки и техники ОИЯИ

Мариан Даныш - наш Профессор

Мариан Даныш был принят на должность ассистента физического факультета Варшавского университета в 1947 году. Но этому сопутствовали некоторые препятствия. У Даныша не было формальных оснований для работы в этой должности. Он никогда не был студентом-физиком, не штудировал на физфаке соответствующие научные дисциплины и не представил дипломную работу на степень магистра физики. Но, с другой стороны, университет нуждался в физиках, а Даныш уже был автором серьезных и важных физических публикаций в "Nature". Было очевидно, что он опытный физик. Компенсируя отсутствие формальной квалификации, совет факультета своим постановлением присудил Мариану Данышу степень магистра физики.

Чтобы понять, каким образом молодой Даныш стал автором серьезных статьей по физике, надо вернуться на несколько лет назад. Мариан Даныш был французским гражданином. Но после первой мировой войны, когда была восстановлена независимая Польша, он жил в Варшаве. Учился в знаменитой гимназии имени Стефана Батория. В 1928 году он поступил в Варшавскую политехнику, где в 1938 году получил звание инженера- электротехника. Еще студентом, в 1930 году, начал работу в радиологической лаборатории Варшавского научного общества, которую организовал его отец. Сначала работал как волонтер, потом стал стипендиатом. Постепенно, начиная с самых простых работ, Мариан перешел к сложным исследованиям. Он прекрасно о них рассказывал. Слушая его, нам чуть ли не казалось, что мы присутствуем в лаборатории на улице Снядецких и участвуем в "беседе с радиоактивной материей" вместе с Марианом Данышем и его коллегой Михалом Живом. "Беседой с материей" Даныш называл не прекращавшиеся эксперименты для обнаружения источника наблюдаемой радиоактивности. Однажды такая "беседа" тянулась всю ночь, и только ранним утром физики поняли, что они впервые обнаружили новый радиоактивный изотоп - фтор-17. Это произошло по истечении трех месяцев с момента первого наблюдения искуственной радиоактивности супругами Жолио-Кюри (Joliot-Curie). Результаты экспериментов по искусственному созданию новых радиоактивных изотопов были представлены в первых публикациях молодого Даныша. И благодаря им, тринадцать лет спустя, он получил степень магистра физики и стал ассистентом в Варшавском университете.

В 1950 году Мариан Даныш выезжает на два года в лабораторию физики Бристольского университета. Тогда это был ведущий центр физики высоких энергий. Возглaвлял его будущий лауреат Нобелевской премии Сесил Франк Пауэлл (Cecil F.Powell). Бристольские физики проводили исследования соударений частиц высоких энергий с помощью фотографических эмульсий, облученных космическими лучами на больших высотах. Встреча с новой экспериментальной техникой произвела на Мариана Даныша сильное впечатление. Он сообразил, что эта техника позволяет на современном уровне развивать очень интересные физические исследования даже в небольших физических лабораториях. Несомненно, еще в Бристоле Даныш решил, что эмульсионные исследования необходимо проводить и в Варшаве.

В Варшаву Мариан Даныш вернулся в 1952 году и немедленно, вместе со своим другом Ежи Пневским, приступил к организации в Институте экспериментальной физики Варшавского университета группы ученых и лаборантов для исследований столкновений космических лучей с ядрами фотоэмульсий. Своим коллегам из этой группы Мариан Даныш начал читать лекции по эмульсионной технике. Эти лекции были очень интересными, и на них приходили не только физики и студенты Варшавского университета, но и вольные слушатели из других учебных заведений. Даныш ярко и убедительно показывал, как много можно узнать о частице, анализируя ее трек в эмульсии. Его доклад напоминал детективный роман, в котором путем наблюдения мелких фактов постепенно восстанавливаются приключения героев. Он увлекал слушателей своим энтузиазмом, убеждал их, что открытия лежат, может быть, на расстоянии вытянутой руки. Вскоре Мариан Даныш воплотил свои предсказания в жизнь.

Уезжая из Бристоля в Варшаву, Даныш взял с собой несколько фотопластинок. Они были подняты на некоторое время в стратосферу, где интенсивность и энергия космических лучей гораздо выше, чем на поверхности Земли. Весь этот "научный материал" легко помещался на одной ладони, но с точки зрения физики частиц он оказался бесценным.

В сентябре 1952 года Даныш решил посмотреть через микроскоп на одну из привезенных из Бристоля фотопластинок. Он хотел проверить качество зарегистрированных треков. Но вдруг заметил странное событие. Показал его своему другу Пневскому. В окуляре микроскопа можно было увидеть, что эмульсия зарегистрировала удар космической частицы в ядро атома серебра или брома. Один из осколков этого ядра пролетел огромное (по ядерным стандартам) расстояние, задержался и вспыхнул. Очевидно, он нес внутри себя большой избыток энергии, который и привел к вспышке.

Согласно законам физики, осколок обычной ядерной материи должен был вспыхнуть во много миллиардов раз ближе места своего рождения. Но он существовал достаточно долго, чтобы пролететь большое расстояние. Мариан Даныш и Ежи Пневски два месяца обсуждали, как выяснить время жизни осколка. Проанализировали сотни возможных сценариев. Даныш выкурил сотни сигарет. Все их беседы велись в кафе "Сюрприз". Но в результате у них осталась только одна более-менее разумная гипотеза: физический "сюрприз" был готов. Даныш и Пневски пришли к выводу, что наблюдаемый ими осколок ядерной материи содержит не только протоны и нейтроны, но еще долгоживущую частицу "лямбда-гиперон". Ее распад и привел к вспышке осколка.

Некоторые физики, даже самые выдающиеся, советовали Данышу и Пневскому не публиковать эту "странную и рискованную" гипотезу. Но они, несмотря на советы осторожных коллег, решили представить информацию по открытию гиперфрагмента на заседание Польской академии наук, а также послали свою статью в "Philosophical Magazine". Она была опубликована в марте 1953 года.

Вслед за первым гиперядерным распадом в Варшаве были найдены и следующие. Физики из других научных центров тоже стали публиковать результаты своих наблюдений гиперэлементов. Открытие новой формы ядерной материи явно вызвало у физиков большой интерес. Многие из них приезжали в Варшаву к Мариану Данышу из зарубежных центров. Развивалось международное сотрудничество. В Варшаве физикой элементарных частиц тогда занимались десяток физиков и несколько лаборанток. Ведущую роль в этой научной деятельности играл Даныш. Почти ежедневно он обсуждал с каждым физиком его работу. Интересовался работой лаборанток. Терпеливо отвечал на их вопросы и объяснял, как надо вести просмотр фотоэмульсий. И физики и лаборантки проникались ощущением личной причастности к важному и благотворному делу.

В 1956 году Мариана Даныша приглашают занять пост вице-директора в только что созданном Объединенном институте ядерных исследований. Мне не совсем уместно рассказывать здесь, в Дубне, о его деятельности в ОИЯИ. Гораздо лучше это могут сделать его бывшие дубненские сотрудники и коллеги. Но я должен подчеркнуть: Мариан Даныш был убежден, что Объединенный институт выполняет чрезвычайно важную роль для развития как науки, так и международных отношений. Даныш способствовал развитию сотрудничества польских физиков с физиками ОИЯИ, направлял на работу в ОИЯИ своих молодых коллег. Может быть, здесь, в Дубне, он более четко для себя уяснил, как быстро меняются методы работы в экспериментах по физике высоких энергий. Ведь тогда уже строились мощные ускорители в Дубне, Женеве и Брукхейвене. Даныш уже тогда понимал, что на этих ускорителях фотоэмульсионные методы будут постепенно вытесняться боле современными. Поэтому он считал очень важным, чтобы приезжающие в ОИЯИ молодые польские физики могли познакомиться с новыми методами экспериментальной физики высоких энергий.

Во время пребывания в Дубне Мариан Даныш не терял связь со своей лабораторией в Варшаве, которой в это время руководил Ежи Геруля. Даныш на протяжении трех лет очень внимательно следил за работой своих сотрудников. Два-три раза в год он приезжал в Варшаву и детально обсуждал с сотрудниками их работу. Он очень быстро, буквально с первых слов, понимал суть дела и очень часто делал весьма существенные замечания.

В 1959 году Мариан Даныш возвратился в Варшаву, в лабораторию физики высоких энергий. Но еще ему предложили занять пост вице-директора по физике в Институте ядерных исследований в Сверке, освобожденный в связи с преждевременной кончиной известного физика Анджея Солтана. Мариан Даныш счел своим долгом принять это предложение. Он стал разделять свое время между административной работой и научными исследованиями по физике гиперфрагментов.

В 1963 году М.Даныш и Е.Пневски совершили очередное открытие - нашли у гиперядер изомерию, точно такую, как у обыкновенных атомных ядер. Это показывает, что лямбда- гиперон по своей природе близок протону и нейтрону. В том же году варшавским физикам еще раз повезло. Просматривая эмульсии, облученные пучком К^--мезонов, они впервые нашли гиперядро нового типа, содержащее не один, а два лямбда-гиперона. Это открытие по праву считается достижением сотрудничества восьми лабораторий, но имена соавторов из Варшавы в опубликованной статье занимают первые места.

Одна из идей Даныша в то время состояла в развитии сотрудничества шести стран Восточной Европы по физике высоких энергий. Эта инициатива пользовалась успехом. По очереди в каждой из стран устраивались международные конференции, были налажены обмены физиками и научной информацией. При этом профессор Даныш не забывает об ОИЯИ. Он поддерживает контакты с дирекцией Института и директорами лабораторий, стремится к тому, чтобы визиты польских специалистов были полезны для обеих сторон. С мнением Даныша считались и в ОИЯИ и в Польше.

Столь же активно он развивал контакты с ЦЕРН. После запуска в 1959 году протонного синхротрона ЦЕРН испытывал недостаток физиков для обработки экспериментальных результатов. Даныш воспользовался этим. Он договорился с дирекцией ЦЕРН, что польские физики будут приезжать в Женеву как стипендиаты. Для Польши было очень важно и выгодно то, что они знакомились с экспериментальными новинками. Вклад польских физиков был для ЦЕРН столь существенным, что директор этого международного научного центра профессор В.Вайскопф предложил Польше статус государства-наблюдателя. Мариан Даныш сумел убедить польские власти принять это предложение, политически не очевидное. Даныш был делегирован от Польши в Совет ЦЕРН.

С 1962 года польские физики начинают возвращаться на родину из ОИЯИ и ЦЕРН. В Варшаве и Кракове образуются группы для обработки снимков с пузырьковых камер. Примерно в это время Мариан Даныш посылает в журналы свои последние статьи по гиперяадрам. Он очень заинтересован в работе группы молодых физиков, занимающихся обработкой снимков с пузырьковых камер. Встречался с ними еженедельно. Однажды Даныш нам сказал: "Теперь вы должны работать, а я - обеспечить вам хорошие условия работы". Но он заботился не только об этом - вместе с физиками продолжал обсуждать полученные результаты, иногда с ними спорил.

Отношение Мариана Даныша к своим молодым сотрудникам было неформальное, почти дружеское. Он часто приглашал нас к себе на ужин или выпить чаю. За столом мы редко говорили о работе. Даныш часто рассказывал об известных физиках, с которыми встречался, а мы знали их только как авторов статьей в научных журналах. Однажды Даныш привез из Москвы медвежье мясо. С трудом, но нашел повара, который еще помнил, как приготовить медвежью лапу. Повар работал недалеко от Варшавы, во дворце, принадлежавшем Польской академии наук. Мариан пригласил нас туда. Тот ужин всем нам особенно запомнился.

Даныш любил водить машину. Водил очень быстро, несмотря на качество дорожного покрытия. Однажды в Варшаву из Женевы приехал Леон Ван Хов, который позже стал директором ЦЕРН. Даныш предложил ему съездить на озера, километрах в двухстах от Варшавы, в его машине. По прибытии, отвечая на вопрос, как доехали, Ван Хов спокойно сказал: "Знаете, Мариан водит машину довольно странно. Такое впечатление, что он всегда ждет, пока проблема не станет интересной". Но Мариан никогда ни с кем не столкнулся. Правда, его машина была немножко поцарапана. Но это - из-за езды на охоту по лесным узким тропинкам.

Второй раз я услышал подобное замечание, когда мы ехали на конференцию восточно-европейских стран в Смоленице. По пути к Татранской Ломнице в машину Даныша подсел один из словацких физиков. На одной из остановок он робко обратился к водителю с вопросом: "Профессор Даныш, а вы знаете, что у нас в Чехословакии движение правостороннее?"...

Перед отпусками Мариан Даныш часто спрашивал нас, куда едем и где нас можно найти. Иногда посещал нас на два-три дня на озерах, на море или в горах.

После десяти лет работы на посту вице-директора по физике Института ядерных исследований Даныш попросил уволить его с этой должности. Это позволило ему провести два года в ЦЕРН. После возвращения в Варшаву он работал профессором в Варшавском университете. На пенсию ушел в 1978 году. За научные достижения сенат Варшавского университета присудил ему в 1977 году звание Почетного доктора - Doctor Honoris Causa.

Мариан Даныш был очень скромным человеком, равнодушным к наградам и высоким научным званиям. Он не получил ни кандидатской, ни докторской степеней. Но за свои научные работы стал профессором, был избран членом-корреспондентом, а затем и академиком Польской академии наук, членом Академии наук в Гейдельберге. Был удостоен государственных премий, избран членом многих зарубежных научных обществ.

Мариан Даныш был великим ученым. В конце семидесятых годов на вопрос, чем хотел бы заниматься если бы пришлось прожить свою жизнь еще раз, он ответил: "Я бы хотел снова только делать открытия". И в этом была суть его жизни.

Академик Рышард СОСНОВСКИ
(ИЯП, Варшава)

"Дубна: наука, содружество, прогресс"
2009. № 12-13, 14